В феврале 1917 год прима‑балерина Мариинского театра Матильда Кшесинская вместе с сыном бежала из своего особняка в Петербурге. Она надела неприметное простое черное пальто, схватила саквояж и, прикрыв лицо, вышла. Всю дорогу Кшесинская переживала: женщина с подростком и саквояжем — слишком легкая добыча. Саквояж был доверху набит драгоценностями. Но она собрала лишь то, что попалось под руку. А в доме остались просто несметные богатства. Два тайника: один в подвале, другой за печной трубой. И еще одиннадцать ящиков с серебром балерина успела сдать на хранение в банк. Но так ли было на самом деле? Была ли Кшесинская так богата, как о ней говорили? Может быть, и была, ведь она была акционером Путиловского завода, а время было военное. Но почему же тогда в эмиграции ей стыдно было зайти в ресторан? Слишком потрепанное платье, да и денег хватало только на скудный ужин. А может быть, вид нищенки — это очередной спектакль? Был ли клад Матильды Кшесинской? И если был, то где он сейчас?