Это только кажется, что гении — небожители. В действительности их гениальность чаще всего питается не смиренностью и верой, а вполне земными страстями, о которых мы узнаем лишь с течением времени... Трудно сказать, чьих воспоминаний о великом Льве Ландау больше — коллег‑физиков или женщин «ближнего круга», имевших возможность наблюдать за тем, как этот уникальный человек формулировал свою «теорию счастья» и старался практически следовать ей.