В 1924 году Вячеславу Иванову дали разрешение на выезд. Долго не выпускали, но в том году Страна Советов установила дипотношения с Италией, и Наркомпрос командировал его туда налаживать культурное связи, взяв слово не печататься в эмигрантской прессе. Со взрослой дочерью Лидией и подростком‑сыном (жена умерла в 20-м от чахотки) он сел в поезд. «Чувство спасения, радость свободы не утрачивают своей свежести, — писал он в дневнике. — Быть в Риме — это казалось неосуществимым сном еще так недавно! Но как остаться, на что жить? Во всяком случае возвратить в советскую школу моего ненаглядного Диму было бы прямым преступлением...» В СССР он не писал стихов — одни научные работы как профессор Бакинского университета. А тут сразу создал цикл сонетов. В Вечном городе он чувствовал себя, конечно, не советским командированным, не туристом и не эмигрантом, а паломником. «Я посох мой доверил Богу / И не гадаю ни о чём. / Пусть выбирает Сам дорогу, / Какой меня ведет в Свой дом».